Президентские выборы в Бразилии выиграл ультраправый кандидат Жаир Болсонару, что вызвало бурную реакцию международного сообщества, которое опасается радикализации Бразилии. Политолог Глеб Кузнецов на своей странице в Facebook отметил, что является действительно важным в этом кейсе, и как избрание Болсонару повлияет на Россию.
2. Болсонару — кто угодно, но не «антиистеблишментный популист». Он и есть плоть от плоти бразильского истеблишмента. Болсонару закончил престижную военную академию, служил офицером в элитных войсках. На заре бразильского постхунтовского транзита заработал авторитет, став голосом правого офицерства в публичной критике правительственной политики в отношении армии. После увольнения со службы без паузы превратился в одного из самых популярных бразильских депутатов — начал с муниципального собрания Рио-де-Жанейро, а затем семь созывов подряд заседал в национальном парламенте. Это опыт, связи, уважение и популярность — заработанные громкими инициативами (в том числе и войной с Лулой да Силва и прочими «левыми», но не только ею). Представлять Болсонару этаким радикальным антисистемным «чёртом из табакерки» — глупо.
3. Не менее интересен и вице-президент, шедший в одной команде с Болсонару на выборы — самый успешный генерал постдиктаторского времени Гамильтон Муран, выполнивший колоссальную роль в ходе трансфера власти Дильма — Темер и проблем уже Темера. Фактически, он руководил применением армии для поддержания порядка в последние бурные годы, не давая стране скатиться в хаос с одной стороны и в военную диктатуру — со стороны другой. Болсонару стал альтернативой военному перевороту, который не хочет прежде всего сам истеблишмент. Он именно так и оценивается бразильской олигархией, как экономической, так и административной — либо поддерживаем Болсонару и идём понятным правым курсом, либо сваливаемся в левую пропасть популистских лозунгов Ададда и решаем последующие проблемы с военной прямотой.
4. Аддад оказался действительно серьёзным противником, который сумел по ходу дела кардинально поменять акценты своей предвыборной кампании и вырасти ко второму туру ровно в полтора раза. Если в первом туре он ассоциировал себя с популярным Лула да Силвой (буквально «Кто за Лулу, тот за Аддада»), то ко второму туру переключился на собственную яркую антиолигархическую и антивоенную повестку, представая уже не тенью Лулы, а скорее неким аналогом Альенде. Изначально феминистский проект против «мужской шовинистической свиньи» Болсонару «Он — нет!» в умелых руках Аддада за три недели превратился в массовое движение, выдвигающее простую альтернативу: «или Аддад, или натуральный фашизм».
5. Успех Болсонару — это демонстрация того, что модель «популисты осаждают „крепость“ системы и угрожают потрясением основ, меняя власть» не работает. Олигархия — экономическая, военная и административная — не дрожит, ожидая, когда ее сметут «люди из народной толщи», а смело и успешно добавляет к привычному своему мобилизационно-административному инструментарию популистские примочки и серфит на «популистской волне» так, как и не снилось всем этим клоунам из университетов с открытыми честными лицами. Успех Болсонару — это, прежде всего, успех технологического популизма: громкие заявления, неполиткорректные, но очень чётко попадающие в повестку; широкая сеть сторонников (ему удалось собрать больше всех пожертвований от рядовых граждан); поддержка политической и экономической элиты; ну и, конечно же, очень «удачное» неудавшееся покушение, которое удалось раскрутить по полной. «Солдат, раненый на войне за родную страну, но не сломленный» — вот образ, который продали избирателям в ходе кампании.
Так что важный урок Бразилии (для тех, кто недопонял урок Франции полутора годами ранее) — технологический популизм, это не угроза системе, а возможность, не пространство рисков, а пространство побед. Система всегда более успешна как «популист», чем любая оппозиция, если она даст себе труд поиграть на этом поле.
Ну и последнее, для нас самое важное. Приход Болсонару — это плохая новость для России и как крупного поставщика ресурсов на мировые рынки и как игрока в БРИКС. Он не хочет быть «альтернативным США центром силы», скорее наоборот, это раз. Два, он не верит в экологию и собирается распечать очередную порцию бразильских природных богатств для мировых рынков. Так что Petrobras и Vale будут очевидно на подъеме. Учитывая что в смысле горнорудного сырья Бразилия поставляет тоже самое, что Россия, на мировые рынки приход Болсонару открывает возможности США для неограниченной санкционной политики в адрес российских горно-рудных и металлургических компаний. Ну и три, он собирается все что плохо и хорошо лежит в Бразилии приватизировать, что, учитывая опять же бразильские объемы, станет очевидным пылесосом для инвесторов, желающих вложиться в бумаги третьего мира.
Так что, как это не грустно российским почвенникам, приход Болсонару — хорошая иллюстрация того, что главными и единственными реальными (пусть и невольными) нашими союзниками являются жуткие и неприятные «глобальные либеральные элиты» с их глобальными ценностями, а вовсе не правые антиглобалисты и правые популисты, которые нам так милы и дороги. Политика правых популистов-антиглобалистов в больших странах обречена быть антироссийской.
Глеб Кузнецов
политолог
30 Октября 2018 12:09
Journal information